Изысканная вежливость аристократов имеет любопытный генезис, если вдуматься. Её корни – в неотвратимой необходимости отвечать за сказанное. Возможно, самой своей жизнью. Это значит, что мы живём в цивилизации, архитекторами которой были люди, для которых слово равнялось действию. Слово было поступком. Одновременно это означает, что интернет, в котором ответственность за слово призрачна, как трусы стриптизёрши, активно плодит быдло. Деаристократизирует дивный новый мир на радость изрядно перебродившему призраку коммунизма. А поскольку эволюция людей в этих ваших интернетах – это именно что эволюция, то есть естественный процесс развития, следует признать, что интернет, как действующий начальник лаборатории антропогенеза, убедительно положил хер на концепцию сверхчеловека. И этот хер теперь держит на каменных руках весьма представительная компания атлантов – от Лукиана и Ницше до Стругацких и Гурджиева.
Оно и понятно, в общем-то. Если бы эволюция работала на благо каждого, все богомолы-самцы давно бы стали геями. Или отрастили бы вторую голову. Но ей плевать. Мы не эволюционирующие, мы – эволюционируемые. Да и потом, с чего вдруг кто-то решил, что охлос с высшим образованием и кредитными смартфонами перестанет быть охлосом? Смартфоны не лечат язвы общества, даже будучи к ним приложенными. И даже если предварительно зажечь на экране икону. А образование в большинстве случаев – это просто этически нейтральный набор навыков и компетенций, который в равной степени годится и для проектирования Sagrada Familia, и для разработки газенвагена.
Очевидно, эволюции не нужен сверхчеловек. Даже вреден. Зачем производить того, кто тебя подчинит и превратит из владычицы морской в старуху с корытом?
Косвенным, но нестерпимо ярким подтверждением отрицательного вектора эволюции служат доносящиеся из тёмной бездны того же самого интернета стоны: «люди читают жопой», «они не понимают, что я написал», «они даже не пытаются». И правда. Никогда ещё, кажется, мы не наблюдали такого количества фейсбукв, которые бы упали в сеть не с клавиатуры, а с поверхности случайно брошенных кубиков. Вот раньше, когда девушки были скромны, дети послушны, мужчины – немногословны, а цена водки стремилась к числу π – долбоёбам в основном удавалось переносить свой недуг бессимптомно. Но интернет лишил их этой возможности. Проапргейдил расщепление личности до расщепления общества и сделал деградацию необратимой.
Красивая и бесконечно печальная картина, не правда ли?
И ещё она ложная, на мой взгляд. Что не мешает, как видим, нарисовать её ярко, а обосновать наглядно и убедительно.
Так, собственно, и устроен механизм зомби-апокалипсиса в интернете. Одному удаётся пренебречь системным анализом и отрезать лишнюю фактическую или логическую детальку, не вписывающуюся в стройную теорию, а другого кусает гнилая челюсть, утыканная тысячью острых лайков – и он режет ещё короче. Всё как в сказке: «родила царица в ночь брутто – сына, нетто – дочь». Усушка смысла при доставке потребителю неизбежна.
Но это ведь именно описание механизма. Всего лишь описание. И пока мы не определим причину, приводящую его в движение, вся борьба с гопническими нормами интернет-этики, пренебрежением логикой и усечением смысла будет выглядеть как атака донкихота на ветрогенераторы.
А причина как раз парадоксальна до последней крайности. Если человек ведёт себя в интеренете как быдло – вероятнее всего, это происходит потому, что он пытается вести себя как герой. Даже как супергерой. Хотя с суперменом его роднит только то, что обоих легко можно представить в трусах поверх брюк.
Несмотря на то, что этот пост даже длиннее, чем хер, который интернет положил на концепцию сверхчеловека, мы ведь ещё помним о чём говорили в самом начале? О том, что мы живём в цивилизации, архитекторами которой были люди, для которых слово равнялось действию. Следовательно, переполненный словами интернет – это прежде всего агрессивная среда, а уже потом секс и котики. Информация – это агрессия. Избыток информации – это уже нашествие. Вторжение в уютный маленький мирок. И наш герой надевает шапочку из фольги и выходит сражаться. Один против всех. А его комментарии, которые фактически – лишь попытка защититься от дискомфорта, боли и тревоги, которыми язвит и терзает человека информационное пространство, кажутся ему самому борьбой со злом. С ложью, глупостью и несправедивостью. С ненавистью. С хаосом. А там уже – чего не сделаешь в запале битвы. Пожелал сдохнуть, будучи выебанной медведем-сифилитиком, беременной девушке со сломанной ногой – заслуженному донору и педагогу младших классов? Ну так - на войне, как на войне. Это интернет, детка. Здесь бывает больно.
Мы живём, надо признать, в скучное и совершенно не героическое время. А вот в сражении ты можешь себя проявить. И даже если ты не осознаёшь агрессивной природы информации, в которой барахтаешься каждый день, это совершенно не мешает тебе её чувствовать. И если ты, как та обезьянка, не видишь зла, его следует назначить. Для вас же – гондонов – гиперболы придуманы. Да-да, любезный мой читатель, я к вам обращаюсь. Ну как? Взбодрились? Возникло острое желание взять и уебать глаголом? Не надо. Это был просто пример.
Что касается того, что люди ничего не понимают и читают задницей – с этим ещё проще. Вопреки миллионам пустых обещаний, никто так и не натянул никому глаз на жопу. Мы просто неожиданно для самих себя стали честнее.
Все наши теологические потуги всегда состояли в попытках объяснить привычным языком принципиально непостижимое. Ну, как две таксы, живущие в лаборатории, объясняли бы друг другу концепцию 3D-принтера для печати противовирусной вакцины. А все наши научные поползновения всегда сводились либо к поискам практической пользы, либо к попыткам стать вровень с богом, либо к развлечению. Надо же чем-то занимать себя в этой вечности, действительно. И все науки сейчас делятся не на формальные, гуманитарные и естественные, а на те, что имитируют познаваемость мира и те, что оправдывают его непознаваемость. Или маскируют её. Но это уже тонкое деление на научные школы. А на практике всё равно психологи помогают инженерам продавать быструю смену картинок. Оправдание непознаваемости победило.
Поэтому люди не читают жопой и не думают ею. Люди просто наконец приняли концепцию принципиальной непознаваемости мира. И начали вести себя в принципиально непознаваемом мире как и должны себя вести те, кто принял его непознаваемость. Значит, что бы кто ни говорил, всё сказанное можно оспорить. Без особого труда. Даже в рамках одного поста, как мы видим.
Игорь Ганжа